Безумно люблю свою районную библиотеку, а именно ту часть, которая именуется «буккроссинг». Для тех, кто не знает, так называется общественное течение, когда люди прочитав книгу, оставляют ее в общественном месте, в моем случае районной библиотеке, для того, чтобы другой, случайный человек, мог эту книгу найти и прочитать; тот, в свою очередь, может повторить это же действие.

Я совершенно не понимаю людей, которые вместе со ставшими уже ненужными книгами относят в «буккроссинг» различные исторические раритеты.

Пару раз я уже писал об этом на своих страницах в социальных сетях. Так в 2018 году ко мне в руки попал в хорошем состоянии томик «Параллельных словарей языков русского, немецкого, французского и английского, для употребления русского юношества», изданный в Санкт-Петербурге в 1853 году.

Весной 2019 года поход в библиотеку принес мне подборку открыток-почтовых карточек с фотографиями известных личностей, изданных в до и сразу в послереволюционный период. Среди них была фотокарточка с автографом Веры Холодной.

Во время очередного похода в библиотеку мое внимание привлекла книга, формата А4, имеющая «самиздатовский» переплет. Бегло осмотрев ее, я не увидел ничего интересного — более сотни пожелтевших листов машинописного текста, кое-где на страницах приклеены фотографии. Я уже собрался положить ее обратно, но… мое внимание привлекли несколько типографский страниц, являющихся публикациями Орлова В.К. — аспиранта Тимирязевской академии. На одной из них стоял год, 1941.

Заново начал рассматривать книгу. На второй обложке стоит старый штамп:

Архив

Московская Ордена Ленина

Сельскохозяйственная

Академия им. К.А. Тимирязева

Отдел: Защита Диссертаций

Далее шли номера: отдела (25), порядкового номера 273, исправленного на 271, шкафа 3 и полки 5.

Титульный лист содержит информацию:

Сельскохозяйственная Ордена Ленина Академия имени К.А. Тимирязева

Кафедра Общего земледелия

Аспирант Орлов В.К.

Тема: Чизелевание, как новый способ предпосевной обработки зяби под яровые н тяжелых дерно-подзолистых почвах.

Диссертационная работы на соискание ученой степени кандидата.

Стало понятно, что в моих руках диссертация, непонятно каким образом попавшая из диссертационного хранилища академии в «буккроссинг». Победило любопытство и желание узнать, кто такой Орлов В.К. и каких высот этот ученый достиг.

Интернет запрос по интересующим словам выдал на ссылку всего две публикации, суть которых была:

«Многие преподаватели и сотрудники кафедры добровольцами ушли на фронт. Ассистент В. К. Орлов, доцент И.М Бакшеев погибли за свободу и независимость нашей Родины» (источник: «Земледелие на рубеже XXI века», сборник докладов научной конференции, Москва, Издательство МСХА, 2003, стр. 19-20).

У меня уже есть опыт в поисках информации о воинах, павших на поле брани в годы Великой Отечественной войны. Первым делом обратился к базе obd-memorial.ru. Сложность в том, что я знаю только фамилию и инициалы человека и есть предположение, что он был призван из Москвы.

База выдала около полутора тысяч Орловых. Родившихся после 1917 года, я сразу отметал, т.к. в нашем случае, человек, работавший над диссертацией, уже имел высшее образование и закончил (заканчивал) аспирантуру.

Попалось два рядовых Владимира Константиновича, родившихся в 1917 году. Оба погибли в 1941 году. Первый был танкистом, а второй служил в Красной Армии с 1939 года.

Обратился к другой базе pamyat-naroda.ru. Она имеет более удобный поиск:

Поиск осуществлен по: Фамилия — Орлов, Имя — В*, Отчество — К*, Место призыва — Москва

Поиск выдал список из 19 фамилий, две из которых (Горлов) не соответствовали запросу. Остановился на Орлове Василии Кузьмиче:

Дата рождения: __.__.1902

Место рождения: Ивановская обл., Никологорский р-н, д. Шатнево (прим. сейчас это Владимирская область).

Дата и место призыва: 17.07.1941 Тимирязевский РВК, Московская обл., г. Москва, Тимирязевский р-н

Член ВКП(б)

Жена: Орлова Ефросиния Кузьминична, Ивановская улица д 15/25 дача 6.

Последнее место службы: п/п 247

Дата выбытия: __.12.1941

Причина выбытия: пропал без вести

Источник информации: ЦАМО

Номер фонда ист. Информации: 58

Сначала смутил возраст человека. Получается, что на момент защиты диссертации ему было 39 лет. Но о том, что это именно тот Орлов говорило то, что он был призван Тимирязевским РВК, к зоне ответственности которого относится академия и то, что он проживал на даче, расположенной на Ивановской улице, которая находится вблизи академии.

Благодаря Станиславу Величко, директору Музея истории МСХА, удалось получить информация о Василии Кузьмиче:

«Родился в 1902 году в деревне Шатнево Вязниковского района Владимирской области. Окончил Шатневскую начальную школу. Орлов принимал участие в Гражданской войне. В конце 20-х годов в числе парттысячников его направляют на учебу в Московскую сельскохозяйственную академию имени К.А. Тимирязева.

Для поступления в академию тогда требовалось среднее образование. Орлов поступает на рабфак при академии, по окончании его становится студентом агрономического факультета. Активно участвовал в партийной и общественной работе. Был бессменным парторгом группы, а позже кафедры. Василий Кузьмич женился на студентке-тимирязевке Ефросинии Кузьминичне Тетеревой.

В 1935 году Орлова направляют в Бахчисарайский район для укрепления совхозов. В 1937 году его чуть не репрессировали, но спасла жена, уехав и оставив мужу детей, в том числе грудного ребенка. Три раза ночью приходили за ним, но, увидев отца с кричащими от голода детьми, в конце концов оставили в покое.

Вскоре после этого случая его отозвали в академию для продолжения учебы. Завершил высшее образование в 1940 году, стал готовить диссертацию. Закончил ее в июне 1941 года, но защита не состоялась из-за войны.

Примечание «Соломенной сторожки»: Защита диссертации была назначена на 24 июня 1941 года.

Его мобилизовали на трудфронт в Казахстан. Однако он сдал бронь и добровольно пошел в народное ополчение. Ефросиния Кузьминична осталась с тремя детьми, младшему из которых было три года.

Орлов с места сборов и из похода отправил семье несколько писем. Служил рядовым красноармейцем 42-й танковой дивизии. Погиб под Наро-Фоминском в декабре 1941 года. Обстоятельства и место гибели неизвестны. Считается пропавшим без вести.

Занесен в «Книгу памяти», т. 9, стр. 666.»

Источник: Бычкова О.Н., «Страницы памяти»,
М., ФГОУ ВПО РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, 2007. стр. 96-97).

Однако в этом описании есть неточность. Погиб Орлов не под Наро-Фоминском, а в немецком лагере шталаг IV H (304) Цайтхайн. Эти данные есть в базе obd-memorial.ru

Дата пленения 02.10.1941

Место пленения Селенина

Лагерь шталаг IV H (304)

Лагерный номер 16866

Судьба Погиб в плену

Воинское звание красноармеец|рядовой

Дата смерти 23.12.1941

Первичное место захоронения Цайтхайн II

Могила участок 409, блок I

Название источника донесения ЦАМО

Номер фонда источника информации 58

Номер описи источника информации 977520

Номер дела источника информации 2036

Рядовой Орлов Василий Кузьмич 2 октября 1941 года под Селенина (Селенино?) попал в плен.

На представленных документах с немецкой скрупулезностью отражены разные данные, включая профессию: агроном, состояние здоровья – здоров, рост: 1 метр 71 см. цвет волос: блондин и вероисповедание.

Лагерь шталаг IV H (304), лагерный номер 16866. Дата смерти 23.12.1941 Место захоронения Цайтхайн II, могила участок 409, блок I.

О лагере Цайтхайн

В настоящее время Цайтхайн (нем. Zeithain) — коммуна в Германии, в земле Саксония. Подчиняется земельной дирекции Дрезден.

В 1941-1945 гг. в лагере Цайтхайн погибло около 30 000 советских военнопленных.

Лагеря военнопленных IV военного округа рейха.

Портал из красного гранита, мемориальный комплекс Эренхайн Цайтхайн, 2003 год.

В июле 1941 года в Цайтхайн были доставлены первые советские военнопленные. После регистрации, медицинского обследования и гигиенической обработки они вначале были размещены под открытым небом.

Схема расположения кладбищ.

Территория была лишь окружена забором из двойной колючей проволоки. Не было ни бараков, ни палаток для размещения пленных. Защищаясь от непогоды, военнопленные вначале выкапывали себе землянки. Строительство жилых бараков, кухонь и колодцев началось только тогда, когда для этого в распоряжении стало достаточно военнопленных.

Ворота форлагеря, в которые входили все прибывающие в Цайтхайн военнопленные.

Нехватка колодцев и вытекающая из этого нехватка воды заставила пленных пить из луж. В этих условиях быстро распространялись отеки от голода и хронические поносы, что дополнительно ослабляло обессиленных от тяжелых боев и длительного этапирования пленных. Нехватка туалетов, умывальников, защиты от вшей приводили к ужасным гигиеническим условиям.

Советские военнопленные при строительстве бараков в Цайтхайне, 1941 год.

Только в октябре первые помещения для определенного количества пленных были готовы. Первые немногочисленные бараки были страшно переполнены. В рассчитанных на 60-70 человек бараках руководство лагеря разместило по 300 пленных. Лейтенант Отто К писал в своих воспоминаниях:

«Из неотапливаемых бараков послышались жуткие звуки, похожие на громыхание подземного вулкана или же на голодное рычание диких животных. Неудивительно: эти умирающие от голода и холода «недочеловеки» боролись против замерзания постоянным движением, приближаясь тем самым к другой смерти — смерти от недомогания, обессиленные от непосильного ежедневного […] труда».

В холодное время с октября 1941 года по февраль 1942 года несколько десятков тысяч людей находились под открытым небом, без одежды и обуви. Для защиты от непогоды военнопленные приспосабливали подручные материалы — толь, бумагу из-под извести, траву, оборачивая ими тело. Кроме того, они вырывали норы в земле, накрывая их кусками железа и корой. Такие укрытия спасали от ветра, но в осенний сезон их заливало водой.

Военнопленные Цайтхайна.

Если в июле 1941 года готовы были только 26 бараков для медпункта, пять кухонь и 37 колодцев, то к концу 1941 года их число возросло до 156 бараков, к которым в течение 1942 года прибавилось еще 34.

Питание военнопленных:

• утром — «чай» или эрзац-кофе, только изредка подслащенный.
• в обед — 0,5 литра баланды, жидкого супа из неочищенной репы, муки и небольшого количества картошки.
• вечером — 250 граммов «хлеба для русских» + кусочек маргарина (5-10 гр.), или свекольный джем или мелко нарезанная свекла.

«Хлеб для русских» состоял на 50% из ржаных отрубей, по 20% из измельченной сахарной свеклы и целлюлозной муки и на 10% из соломенной муки или же листвы.

Советские военнопленные в очереди за едой, Цайтхайн 1941/42 гг.

Пленные ели траву, корни, насекомых, кухонные отходы и т.д. Лейтенант Отто К. в октябре 1941 года записал в свой дневник:

«Сегодня утром я осматривал большой лагерь для русских. […] Каждый день они умирают от болезней и недоедания. […] Трупы — кожа да кости. […] Все, что под рукой, они в себя впихивают — траву, ядовитые грибы и т.д. Ужасные картины нищенства. Некоторые подхватывают каждый грязный клочок бумаги из луж и запихивают себе в рыло. Одна колонна напала на мусорное ведро. Часовой ничего не смог сделать против этой животной орды».

В 1941/42 гг. среди военнопленных разразились эпидемии дизентерии, брюшного и сыпного тифа, жертвами которых стали десятки тысяч людей. С декабря 1941 по март 1942 гг. из-за эпидемии сыпного тифа лагерь находился под карантином. Если до начала карантина в лагере находилось еще 10677 пленных, то после его снятия в апреле 1942 г. их осталось лишь 3729. В лагерь во время карантина никто не прибыл.

Военнопленного несут на носилках в лазарет Цайтхайна.

Бытовые условия были настолько жуткие, что вши находили себе место в ушах, бровях и даже на веках глаз, в усах и бороде, не говоря уже о голове и остальных участках тела, покрытых волосами.

Военнопленные не имели возможности посещать баню, нательное белье у них не менялось.

Пленные трудились на земляных работах по 10- 12 часов в день.

Зарисовка с натуры бывшего военнопленного художника А.В. Пахомова. «Больные военнопленные на земляных работах на территории лагеря №304».

Вследствие постоянного хронического недоедания при одновременно истощающем труде и плохом медицинском обслуживании советские военнопленные и во второй половине войны остались восприимчивы к инфекционным болезням. Смертность оставалась на высоком уровне, прежде всего из-за большого количества заболеваний туберкулезом.

Кладбище находилось в 2,5 километрах от главного входа лагеря. Трупы везли на тележках полевой железной дороги.

Похороны умерших советских военнопленных в братской могиле, Цайтхайн 1941/42 гг.

Наиболее здоровых из числа поступивших в Цайтхайн отправляли работать на заводы и рудники.

По информации, полученной с сайта Тимирязевской академии:

Мемориал Павшим  открыли 9 мая 1965 года.

Все собранные для Мемориала  документы и предметы  9 мая 1977 года были помещены для сохранения в 9-й учебный корпус. Главный инициатор открытия памятника Павшим и сбора материалов, — Ефросиния Кузьминична Орлова (выпускница Тимирязевки, многолетний сотрудник, ветеран Отечественной войны) открыла Комнату Боевой Славы Московской сельско-хозяйственной академии имени К.А. Тимирязева.

На основе первоначальной экспозиции Комнаты, посвященной Великой Отечественной войне, через 8 лет был открыт музей самого учебного заведения. Орловой при поддержке ректора М.И. Синюкова и выпускника МСХА героя Советского союза И.К. Шаумяна удалось добиться у главы государства Л.И. Брежнева получения для музея отдельного здания. Военный зал музея ныне носит имя Е.К. Орловой».

Так, старая диссертация, непонятно кем оставленная в «буккроссинге», помогла узнать судьбу советского солдата.

В качестве заключения: все собранные материалы о Василии Кузьмиче Орлове, включая его диссертацию были переданы лично в руки Станиславу Величко, сотруднику Музея истории МСХА. 

Лукьянов Сергей